Седьмой круг [СИ] - Алекс Джиллиан

   - Ты простила меня? - спросил он, и неожиданно понял, как важен для него ее ответ. Казалось, что вся его бессмысленно и глупо, бездарно прожитая жизнь сейчас зависит от слов этой девушки, так спокойно взирающей на него.

   - Да. Я простила. - кивнула она. - Раньше я бы не смогла. Но то, что я пережила, многому научило меня. Чтобы обрести свободу и мир в душе, нужно отпустить злость, и обиду. Только прощение очищает душу.

   - Поэтому ты простила Ричарда Чарлтона?

   Элизабет резко втянула воздух, глаза ее потемнели от боли. Она опустила голову.

   - Кто сказал, что я простила его? - прошептала она едва слышно. - Это выше моих сил и убеждений.

   - Но... - растерянно протянул Алекс. - Беатрис рассказывала мне, что вы жили, как муж и жена.

   - Невысокая цена за выживание? - горько усмехнулась Лиз, подняв на Флетчера непроницаемые глаза, в которых теперь был холод и отчуждение. - Он предупреждал, что так будет.

   - О чем ты говоришь?

   - Даже птицу в клетке можно приручить, Алекс. Чтобы не кричала ты накидываешь на прутья темную ткань, а когда хочешь, чтобы она спела, кормишь с руки. проходит время и птица становится ручной и послушной, но стоит ей вырваться... Стоит вырваться, она улетает на волю, чтобы никогда не вернуться, и забывает о плене и клетке, которая когда-то была домом, и о руках хозяина, которые кормили ее. И о песнях, которые она ему пела. - девушка печально улыбнулась, и показалась Флетчеру очень уязвимой и беззащитной в этот момент.

   - Но ты не птица, Элизабет. - сказал Алекс. - У тебя есть разум.

   - Иногда даже разум бывает бессилен. Когда боль и ужас становятся неотъемлемой частью твоего существования, начинаешь искать причины и смысл во всем происходящем. И любое проявление тепла рассматривается иначе, чем в обычной жизни. Даже в аду мы стремимся к свету, ищем его, даже обманываясь... пытаемся убедить себя, что и так, во лжи можно выжить. Я думала, что смогла простить его, но теперь понимаю, как невозможны и смешны были мои доводы в его защиту.

   - Значит, ты не любила его? - спросил Александр Ридсдейл, пронзительно глядя в глаза Элизабет.

   - Нет. Я просто хотела в это верить. Чтобы не сойти с ума. - ответила она, скрывая от него боль, которая пришла за этими словами.

   - Но ведь именно я виноват в том, что случилось. Из-за моих преступлений, Мельбурн мстил тебе. Я, а не ты должен был пройти долгий путь мучений. - с досадой и сожалением произнес Флетчер.

   - Я прощаю тебя, потому что ты понимаешь это. И осознаешь, что натворил. Ричард столько раз говорил мне, что раскаялся, и просил прощения, даже предлагал стать его женой, но ничего не сделал, чтобы изменить случившееся, чтобы что-то исправить. Я готова была поверить и простить, но он снова предал меня. Ты тоже лгал мне, но лишь однажды. Когда сказал, что любишь, когда давал брачные клятвы перед алтарем. Как я могла ждать помощи от того, кто никогда не любил меня? Именно это я прощаю тебе. Ты виноват передо мной только в этом. У каждого грешника своя кара. И грех передо мной ты искупил, когда доставил к моему отцу, пожертвовав безопасностью сестры. А за остальные преступления ты ответишь перед другими. Я не судья тебе, Александр Ридсдейл.

   - Но что будет дальше? - задумчиво спросил Алекс. - С нами? Как мы будем жить? Ты моя жена по всем законам.

   - Кроме божьего. -сухо отозвалась Элизабет. - Перед лицом Господа наш брак так и не был совершен. И он распался, когда ты отказался от меня.

   - И все же, Лиз! - настаивал Флетчер. - Я ничего не требую. Просто хочу понять, как вести себя. Ты можешь потребовать развода.... Я этого не хочу, но

   - Давай доживем до исхода восстания. Кто знает, может, уже завтра мы все будем болтаться на виселице. Тогда все вопросы решатся сами собой. - Лиз попыталась улыбнуться, не смотря ну чудовищный смыл ее слов. Александр поежился, снова почувствовав прилив страха. Ему хотелось жить, не смотря ни на что. Ведь смерть приблизит момент искупления, а он еще не был к этому готов.

   Они больше не говорили о своих отношениях. Слишком рано было строить планы и что-то решать. Все люди, обитающие в стенах замка находились в шатком подвешенном положении. Каждый новый день угрожал стать последним.

   Алекс не покинула комнату, когда пришел увидеться и поговорить с дочерью Томас Перси. Ему было сложно смотреть в глаза мужчины, чью дочь он так безжалостно бросил в беде. Беседа была долгой и тяжелой. Несколько раз мужчины срывались на крик. Томас едва сдерживался, чтобы не ударить Александра Ридсдейла, и только мольбы Элизабет удержали его от расправы над зятем. И когда он узнал все, что они позволили себе открыть, Томас потрясенно и гневно уставился на Флетчера беспощадным диким взглядом. Он хотел бы его убить своими руками.

   - Не надо, папа. - угадав его замысел, воскликнула Элизабет, вставая между мужчинами. - Я достаточно взрослая, чтобы решить, прощать Алекса или нет. Ты должен принять мое решение. Любое.

   - И что ты решила? - бледный от ярости, Томас впился глазами в лицо дочери.

   - я простила его. Прости и ты. Он вернул меня в твои любящие объятия.

   - Но, если бы не он, я бы никогда бы и не потерял тебя. Ты хоть представляешь, что чувствует отец, хороня обезображенное тело своей дочери? Он стоял там, рядом со мной, смотрел мне в глаза и молчал. Он убил эту девочку, чтобы получить твое приданное. Твои земли, поместья и деньги.

   - Я все верну. - горячо воскликнул Алекс, и смущенно добавил. - Кроме денег. Я много потратил на армию. Но я заработаю. Я восстановлю, нанесенный ущерб, Элизабет. Я обещаю.

   - К чертям собачим. - выругался Томас, яростно сверкнув глазами. - Ты государственный преступник. Твое имущество арестовано. - гнев мужчины поутих. - Как и мое. Мы все теперь нищие. Если король не простит нас, или не прислушается.

   Они еще долго и напряженно спорили, но в конце концов Элизабет удалось убедить отца принять ее решении, и обещать не преследовать Алекса и не учинять над ним расправы. Наверно, отец решил, что она все еще неравнодушна к мужу, Лиз не стала оправдываться. Пусть он думает так. Это лучше, чем постоянно жить в центре военных действий.

   Последующие несколько дней прошли в сравнительно спокойной обстановке. В замке кипела жизнь. "Пилигримы божьей милости", так называли себя повстанцы, строили планы насчет дальнейших действий. Лиз сообщила, что к ним со дня на день прибудут герцог Саффолк с подмогой, и люди старались подготовится к возможной обороне. Но время шло, и ничего не происходило....

   Неожиданные и волнительные известия поступили, когда Элизабет обедала в большом зале замка вместе с отцом, Робертом Аском, лордом Дарси, и Джоном Булмером, приходившемся Мэдж Чейн толи мужем, толи любовником и двумя его сыновьями.